Генриетта Лакс родилась в 1920 году в городе Роанок, который расположен в американском штате Виргиния, в семье Элизы (1886—1924) и Джона Рэнделла Плезант (1881—1969) под именем Лоретты. Обстоятельства, при которых она сменила имя на Генриетту, остались неизвестными. Мать Генриетты скончалась во время десятых родов. А отец, поняв, что не сможет содержать всех своих детей в одиночку, отдал их на воспитание в семьи своих многочисленных родственников.
Многочисленное семейство зарабатывало на жизнь выращивая табак на тех же плантациях, на которых его предки трудились в качестве рабов. Генриетту определили жить к дедушке Томми Лаксу — в хижину, служившую когда-то крышей над головой для рабов. Девочка каждое утро просыпалась в четыре часа: доила коров, ухаживала за огородом, а потом шла работать на плантацию.
У дедушки уже был на воспитании внук Дэвид — кузен Генриетты на пять лет старше нее. В школе оба недоучились (Дэвид бросил учебу после четвертого класса, Генриетта дотянула до шестого): слишком много было работы. Когда Генриетте исполнилось четырнадцать, а Дэвиду девятнадцать, у них родился первенец сын Лоуренс, а в 18 лет — дочь Элси, которая родилась с отклонениями в развитии. В 1941 году состоялась их свадьба и в тот же год их кузен Фред Гаррет уговорил Дэвида переехать на север в небольшой посёлок Станция Тёрнер. Рядом, в районе Спарроу-пойнт города Балтимора, открылся сталелитейный завод компании Bethlehem Steel, где можно было заработать 80 центов в час — белые получали гораздо больше, но для Лаксов и это были фантастические деньги. Следом у пары родилось еще трое детей: Дэвид, Дебора и Джозеф.
Генриетта Лакс с мужем
Еще до беременности пятым ребенком Генриетта обнаружила в животе странный узел и пожаловалась двоюродным сестрам. Они определили это как признак новой беременности — и их прогноз подтвердился. Мальчик Джозеф родился в ноябре 1950 года,. Женщина не собиралась к врачу: во-первых, боялась, что ей удалят матку, и она не сможет больше рожать, во-вторых, Лаксы не особенно доверяли докторам. В семье поговаривали об учёных, которые по ночам похищают «чёрных» и проводят на них опыты. Уже после рождения сына Джо Генриетта заметила, что кровь появляется на белье даже тогда, когда до месячных далеко, поборола страх и обратилась в Госпиталь Джонса Хопкинса — единственную больницу в округе, где лечили «цветных».
Врачи поставили диагноз: эпидермоидная карцинома шейки матки, первая стадия. Ни после родов, ни спустя шесть недель никаких аномалий доктора не заметили, но через три месяца уже имели дело со зрелой опухолью — она росла с огромной скоростью. Генриетту лечили облучением радием. Перед первой процедурой дежурный хирург, доктор Лоуренс Уортон-младший, взял у больной образцы здоровой и раковой ткани и передал её в лабораторию Джорджа Отто Гея. Лакс об этом никто не сказал — в те времена ни о каком «информированном согласии» речи не шло, а врачи иногда даже не сообщали пациенту диагноз.
После нескольких курсов рентгенотерапии опухоль исчезла, рак отступил. Хотя Генриетта всё ещё жаловалась на самочувствие, врачи ничего не находили — а потом во время одного из визитов в больницу вдруг признали пациентку неоперабельной. В короткий срок опухоль поразила все органы, и о выздоровлении речи уже не шло. 4 октября 1951 года, 31-летняя Генриетта Лакс умерла.
На протяжении первой половины XX века врачи по всему миру безуспешно пытались культивировать живые клетки вне организма: ничего не получалось, образцы всегда погибали. Но Джордж Гей, возглавлявший исследования в области культуры тканей в больнице Хопкинса, не оставлял попыток.
Для своих экспериментов он брал любые клетки, которые только мог достать. Гей в шутку называл себя «самым известным в мире стервятником»: он договаривался с коллегами, чтобы они брали для него образцы ткани у пациентов. Во время одного из сеансов облучения образцы раковых клеток взяли и у Генриетты. Без особой надежды Гей поместил их в чашку Петри, уверенный, что и на этот раз ничего не выйдет.
И вдруг оказалось, что клетки Генриетты ведут себя иначе. Во-первых, они размножались с невиданной скоростью. Во-вторых, они оказались буквально бессмертными. Обычные клетки погибают после определенного количества делений, но у клеток Генриетты программа подавления роста была отключена — они могли воспроизводить сами себя бесконечное количество раз. И наконец, они были удивительно неприхотливы, размножаясь в любых условиях. Поскольку в лаборатории Гея было принято называть культуры по первым буквам имени и фамилии пациента, новая линия получила имя HeLa (Henrietta Lacks). Как только учёный удостоверился, что HeLa действительно не мрут, он начал раздаривать пробирки всем подряд. Он даже отправлял клетки самолётом в другие страны — всем коллегам, которым они могли понадобиться.
Клетки HeLa под микроскопом
Они стали первой в мире стабильной и даже вечной клеточной линией, имитирующей сущность человеческого организма. На этих клетках проводились сотни опытов и экспериментов, тестировались лекарства, в том числе вакцины от полиомиелита. Клетки HeLa не погибали до окончания эксперимента, что часто происходило с другими клеточными линиями.
А вскоре после открытия Гея в стране была построена фабрика по выращиванию удивительных клеток Лакс. Примечательно, что предприятие было основано для того, чтобы ученые с помощью HeLa создали вакцину от полиомиелита. В феврале 1952 года Джонас Солк из Университета Питтсбурга такую вакцину изобрел. Для того, чтобы проверить ее эффективность, и понадобились клетки HeLa. Так Генриетта Лакс спасла мир в первый раз.
Джонас Солк с вакциной
Но на этом Генриетта «не остановилась». С использованием линии HeLa были также получены препараты для больных, страдающих гемофилией, лейкозом, герпесом, СПИДом и различными видами онкологии, а число экспериментов, в которых использовались клетки Генриетты Лакс, вообще не поддается подсчету. Эти клетки даже отправляли в космос на советском спутнике в 1960 году. Таким образом специалисты изучали влияние невесомости и других космических факторов на деление клеток и их развитие. Сегодня на HeLa проводятся опыты по созданию препаратов для лечения болезни Паркинсона и лихорадки Эбола.
Подсчитано, что с 1950-х годов ученые получили 50 млрд тонн клеток HeLa. С их помощью тестируется чувствительность человека к косметическим новинкам, клею, химикатам и т. д. Через тридцать лет после смерти Генриетты учёные выяснили, что развитию рака шейки матки способствует вирус папилломы человека — и снова не без помощи HeLa. Клетки никому не известной темнокожей женщины двигали медицину вперёд и спасали жизни всех без разбора — и «белых», и «цветных».
О том, что клетки Генриетты уникальны, ученым стало известно еще до ее смерти. Но ни тогда, ни потом никто не удосужился связаться с семьей, так что дети Генриетты даже не подозревали о том, какую революцию в медицине совершили клетки их матери. У них не было ни малейших шансов узнать об этом самостоятельно: даже если бы дети Лакс читали медицинскую прессу (а они ее, конечно, не читали — большинство из них не окончили даже среднюю школу), в ней практически никогда не говорилось о личности донора. Крайне редко в публикациях упоминалось ее имя, да и то неправильное — в этих статьях она фигурировала как Хелен Лэйн.
После смерти доктора Гея в 1970 году тайна раскрылась. Это случилось следующим образом. Стандарты стерильности и техники работы с клеточными линиями только зарождались, и некоторые ошибки всплывали только спустя годы. Так и в случае с клетками HeLa — спустя 25 лет учёные выяснили, что множество клеточных культур, происходящих из других типов тканей, включая клетки молочных желез и предстательной железы, оказались заражёнными более агрессивными и живучими клетками HeLa. Оказалось, что HeLa могут перемещаться с частицами пыли в воздухе или на недостаточно тщательно вымытых руках, и приживаться в культурах других клеток. Это вызвало большой скандал. В надежде решить проблему путем генотипирования, одна группа учёных разыскала родственников Генриетты и попросила дать им образцы ДНК семьи для того, чтобы составить карту генов. Таким образом тайное и стало явным.
Сами Лаксы в то время жили в крайней бедности и даже не могли позволить себе медицинскую страховку; Генриетту похоронили в безымянной могиле, потому что на надгробный памятник не было денег. Конечно, муж и дети женщины почувствовали себя обманутыми: «Джордж Гей и больница Хопкинса украли клетки нашей матери и нажили миллионы, продавая их».
Насчет Джорджа Гея они, правда, заблуждались: первооткрыватель HeLa не заработал на клетках ни копейки. Он распространял клетки бесплатно, а впоследствии отказался возглавить первую коммерческую лабораторию клеточных культур. Более того, ему и в голову не пришло запатентовать HeLa или изобретенное им устройство для культивации среды для клеток, которое по сей день используют в большинстве лабораторий. Он всегда жил небогато, и иногда его жене нечем было заплатить взнос за дом, потому что Гей снова потратил зарплату на лабораторное оборудование. А когда в 70 лет ему диагностировали рак поджелудочной железы, он связался с исследователями онкозаболеваний по всей стране, предлагая себя в качестве подопытного для экспериментов. На HeLa действительно зарабатывали миллионы — но не Гей, а те самые коммерческие лаборатории.
Джордж Отто Гей
Некоторые эксперты считают, что Лаксы могли бы добиться полного прекращения использования клеток HeLa («обеспечить анонимность клеток HeLa уже невозможно, а поскольку значительная часть ДНК, представленной в клетках Генриетты, присутствует и у ее детей, можно утверждать, что ученые, проводя исследования над HeLa, проводят их и на детях семьи Лакс»). Или по крайней мере, подать иски за нарушение тайны частной жизни и отсутствие информированного согласия. Но дети Генриетты не собираются этого делать. «Не хочу доставлять проблемы науке, — говорит сын Генриетты Дэвид. — И кроме того, я горжусь своей матерью и тем, что она сделала для науки. Надеюсь лишь, что те, кто извлек выгоду из ее клеток, сделают что-нибудь, чтобы почтить ее память и наладить отношения с ее семьей».
В конце концов, благодаря журналистам, потомкам Генриетты удалось рассказать миру историю семьи.
Основная заслуга принадлежит Ребекке Склут — она десять лет собирала материал и написала книгу «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс». Спустя семь лет книгу для HBO экранизировал Джон Вульф. Именно Склут в 2013 году рассказала Лаксам о том, что немецкие учёные опубликовали результаты полногеномного секвенирования клеток HeLa — конечно, без согласия семьи. Когда Лаксы запротестовали, европейцы извинились и убрали данные из открытого доступа. NIH организовали комитет, который распоряжается генетической информацией семьи, и в него вошли двое потомков Генриетты. Теперь комитет предоставляет учёным все необходимые сведения только по запросу.
А ещё Ребекка Склут основала Henrietta Lacks Foundation. Эта организация выдаёт гранты людям, которые содействовали развитию научного прогресса и ничего за это не получили или даже не подозревали о своей роли. Ближайшие родственники Генриетты получили 50 грантов. Можно сказать, что справедливость восстановлена — на это потребовалось всего 60 лет и помощь негосударственной НКО.
Интересно, что при таком «трепетном» отношении близкие Генриетты Лакс до сих пор не знают точного места ее захоронения. По одной из версий родственников, тело Генриетты покоится на кладбище в округе Галифакс (штат Виргиния), в могиле ее матери. Однако надгробия для Генриетты Лакс они так и не удосужились сделать. Всего 9 лет назад на предполагаемой могиле «прародительницы» клеток HeLa доктор Роланд Патилло установил надгробие в форме книги в знак ее пусть и невольного, но бесценного вклада в науку.
Бессмертность клеток линии HeLa связывают с последствиями инфекции вирусом папилломы человека HPV18. Инфекция вызывала триплодию многих хромосом (образование трёх их копий вместо обычной пары) и расщепление некоторых из них на фрагменты. Кроме того, в результате инфекции повысилась активность ряда регуляторов клеточного роста, таких как гены теломеразы (регулятор «смертности» клетки) и с-Myc (регулятор активности синтеза многих белков). Такие уникальные (и случайные) изменения сделали клетки HeLa рекордсменами по скорости роста и устойчивости даже среди других линий раковых клеток, которых на сегодня насчитывается несколько сотен. Кроме того, полученные изменения генома оказались очень стабильными, и в лабораторных условиях остаются неизменными на протяжении всех прошедших лет.
Источник: 22century.ру
