Дюрер самый совершенный из старых мастеров в создании гравюр из дерева и меди, о мастерстве которого великий философ Эразм Роттердамский говорил: «Я восхваляю великое мастерство Альбрехта Дюрера — гравера, позволявшее ему без помощи красок, одними лишь черными штрихами, передать все доступное человеческому зрению и чувству. Тень, блеск, выступы и углубления, благодаря чему каждая вещь предстает перед взором зрителя не одной только своей гранью. Остро схватывает он правильные пропорции и их взаимное соответствие. Чего только не изображает он, даже то, что невозможно изобразить, — огонь, лучи, гром, зарницы, молнии, пелену тумана, все ощущения, чувства, наконец, всю душу человека, проявляющуюся в телодвижениях, едва ли не самый голос».
А в переписке философ отзывался о Дюрере так: «Это художник, достойный бессмертия. Он начал в Брюсселе мой портрет. Если бы только он закончил его!», а в письме к Пиркгеймеру от 8 января 1525 года читаем: «Я желал бы, чтобы Дюрер сделал мой портрет.
Кто не мечтает о портрете работы столь великого художника? Но как это осуществить? Он начал в Брюсселе рисовать меня углем, но, вероятно, я уже давно изгладился из его памяти». После получения гравюры со своим портретом философ в письме от 30 июля 1526 года писал: «Каким образом выразить мне мою признательность Дюреру, я еще не знаю. Он достоин вечной славы. Если его изображение не совсем точно, в этом нет ничего удивительного. Я уж больше не тот, каким был пять лет назад».
А история этой переписки такова. Известно, что во время нидерландского путешествия Дюрер несколько раз встречался с Эразмом и рисовал его, видимо, намереваясь сделать впоследствии его портрет. Но дальше предварительных рисунков дело не пошло. Возможно, что Дюрер охладел к этому портрету в связи с тем, что он разочаровался в Эразме после того, как выяснилась позиция, занятая последним в отношении реформации, и не оправдались возлагавшиеся на него надежды. Эразм, однако, не оставил мысли получить свой портрет работы Дюрера. В 1523 — 1525 годах в письмах к Пиркгеймеру он постоянно передает привет художнику и напоминает о портрете. Сделанный Дюрером в 1524 году гравированный на меди портрет Пиркгеймера навел Эразма на мысль просить Дюрера сделать нечто подобное и для него. Дюрер взялся за это с видимой неохотой. Он долго откладывал исполнение работы и лишь в 1526 году, после многократных просьб, сделал гравированный на меди портрет Эразма. Портрет не очень удался Дюреру, в нем меньше сходства, чем в большинстве аналогичных его работ. Если в письме к Пиркгеймеру философ говорит, что портретом доволен, хотя сходство не совсем полное, то в 1528 году он писал Генриху Боттеусу: “Дюрер сделал мой портрет, но без следа сходства».
