ХАТИКВА

История его начинается с Нафтали Герца Имбера, галицийского еврея, который родился в 1856 году в городе Зочуве (ныне Золочев, Украина), в Австро-Венгерской империи, в семье членов «Ховевей Цион», одного из первых сионистских обществ. Свое первое стихотворение он сочинил в 10 лет, а с 18 лет, после смерти отца, путешествовал по Европе, пытаясь заработать на жизнь стихами. Он даже получил награду от императора Франца Иосифа за стихотворение «Австрия», посвященное 100-летию присоединения Буковины к империи.
В 1878 году, в 22 года, он написал стихотворение под названием «Тикватейну» («Наша надежда»), выражающее надежду еврейского народа вернуться на землю своих предков.
В 1882 году, находясь в Константинополе, Имбер случайно встретился с Лоуренсом Олифантом, членом английского парламента, писателем и мистиком, который направлялся в Палестину, чтобы способствовать переселению туда евреев, веря, что это ускорит второе пришествие Христа. Олифант взял Имбера с собой в качестве личного секретаря и учителя иврита для своей жены Алисы. Они поселились в друзской деревне Далиат аль-Кармель, но из их сотрудничества ничего не вышло, поскольку Имбер много пил и вдобавок у него завязался роман с Алисой.
Олифант уволил его, и Имбер переехал в Иерусалим. Он разъезжал по Палестине на осле, от одного еврейского поселения к другому, предлагая написать для них гимны. «Тикватейну» стала гимном не менее девяти поселений.
В 1887 году Имбер уехал из Палестины в Нью-Йорк, где женился, развелся и умер в 53 года от цирроза печени.
В 1895 году «Тикватейну» под названием «Хатиква» была опубликована в сборнике стихов Первой алии. Редакторы изменили порядок строф и переписали вторую строфу. К 1905 году эта версия, которую мы знаем сегодня, стала самой распространенной.
В том же году Шмуэль Коэн, 17-летний румынский иммигрант, положил слова «Хатиквы» на музыку румынской народной песни «Carl cu Boi» («Телега и волы»). Многие заметили, что мелодия похожа на ту, которую чешский композитор Сметана использовал в симфонической поэме «Моя родина», написанной еще в 1874 году. Вот только не мелодия «Хатиквы» заимствована из поэмы Сметаны, а наоборот.
Мелодия эта восходит к еврейской молитве «Биркат Хаталь», молитве о росе, написанной в Толедо раввином Ицхаком Бар-Шешетом 600 лет назад. После изгнания из Испании евреи рассеялись по всей Европе, и мелодия попала в Италию, где стала популярной песней о любви «Fugi, Fugi Amore Mio».
Из Италии мелодия пришла в Румынию, где ее исполняли местные цыгане, и именно эту мелодию использовал Коэн 400 лет спустя. А в Италии эту мелодию услышал Моцарт и превратил ее в восьмую из своих 12 вариаций на тему французской народной песни «Ah vous dirai-je, Maman» («Говориля я вам, мамаша»). Эти вариации Моцарта исполнялись на концертах в Праге, где их и услышал Сметана, и использовал мелодию восьмой вариации для второй части своей симфонической поэмы «Моя страна», части, которая называется «Die Moldau» (Влтава).
В 1898 году, через год после Первого сионистского конгресса в Базеле, основоположник сионизма Теодор Герцль объявил конкурс на написание еврейского национального гимна. Приз составлял 500 франков (~1000$). На конкурс было представлено 43 песни на пяти разных языках, но судьям ни одна из них не понравилась. В том же году Герцль посетил Палестину. Когда он прибыл в Реховот, его встретили поселенцы, подарили ему букет цветов и спели гимн «Хатиква», написанный для них Имбером 12 лет назад. Герцль нашел то, что искал.
На Четвертом сионистском конгрессе в Лондоне в 1900 году делегаты уже пели «Хатикву», но только на Восьмом Конгрессе в Гааге она был признана официальным гимном сионистского движения.
Прошло более 120 лет с тех пор, как была написана «Хатиква», и почти 60 лет со дня основания Государства Израиль, прежде чем она стала официальным национальным гимном. Потребовался голос Аюба Кары, депутата Кнессета от друзской общины, чтобы провести поправку к Закону о флаге, гербе и государственном гимне. Интересно, что Кара родом из Далиата аль-Кармеля, и его дедушка работал помощником Олифанта. Такие вот улыбки истории.
Тот факт, что для получения официального признания потребовалось так много времени, неудивителен: арабам мешает упоминание в тексте еврейской души; людям религиозным — то, что не упоминается Бог; в литературных кругах долгое время жило недовольство, тем что второсортный поэт с сомнительной репутацией стал автором национального гимна; в музыкальных кругах были недовольны неоригинальной мелодией. И все же «Хатиква» осталась, история выбрала ее.
В апреле 1945 года, через пять дней после освобождения Берген-Бельзена, выжившие еврейские узники концлагеря пели «Тикватейну» (на фото)
А в Палестине под властью британского мандата запрещали исполнение «Хатиквы», поэтому радио включало «Die Moldau». Запретить исполнять произведение классической музыки британцы не могли ))
Согласно рассказу израильского музыкального историка Астрит Бальцан, в октябре 1948 года выдающийся итальянский дирижер Бернардино Молинари прибыл в Палестину на британском бомбардировщике, заявив, что Дева Мария явилась ему во сне и приказала помочь евреям.
Несмотря на то, что во время фашистской диктатуры Муссолини Молинари оставался дирижером Оркестра Санта-Чечилия, его приняли. Молинари провёл три года с Палестинским оркестром и сделал оркестровку «Хатиквы». Именно он дирижировал исполнением государственного гимна, когда Бен-Гурион провозгласил независимость в Тель-Авиве. Зубин Мета назвал оркестровку Молинари самым красивым национальным гимном на свете.
В 1948 году, Израиль начал выслеживать нацистских пособников, и так же загадочно, как и появился, Молинари из Израиля исчез. Судьба его загадочна и заслуживает отдельного поста. По одной из версий он предстал перед итальянским судом как сторонник фашистского режима, был признан виновным, впал в депрессию и умер в одиночестве в монастыре.
А «Хатиква» живет.
В 1967 году, при подготовке к государственной церемонии, посвященной освобождению Иерусалима после Шестидневной войны, Леонарду Бернштейну, дирижировавшему израильским филармоническим оркестром, предложили исполнить «Хатикву» в другой оркестровке, однако он настоял на оркестровке Молинари. С тех пор версия Молинари стала официальной, именно ее используют все израильские оркестры.